Павел Завальный: Закон о НДД в случае одобрения в правительстве сначала будет носить характер отраслевого эксперимента
Возможность изменения налогового режима нефтяной отрасли обсуждается уже не один год. Вице-премьер России Аркадий Дворкович заявил о том, что долгожданная реформа налогообложения, закон о переходе с 2018 года от налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) к налогу на добавленный доход направлен на рассмотрение в правительство РФ. Процесс формирования поправок в налоговое законодательство затянулся из-за разного видения реформы Министерства энергетики и Министерства финансов, а также позиции нефтяных компаний о необходимости выделения дополнительных льгот для месторождений с высокой выработанностью в Западной Сибири. О том, что нововведение даст государству и нефтяникам в интервью Агентству нефтегазовой информации рассказал председатель комитета по энергетике Государственной думы РФ Павел Завальный.
– Павел Николаевич, Вы поддерживаете позицию нефтяных компаний по поводу выделения дополнительных льгот для месторождений с высокой выработанностью в Западной Сибири?
– Речь идет о двух подходах к методу определения ставок налогообложения нефтедобычи. С одной стороны, существуют традиционные дифференцированные ставки НДПИ, учитывающие условия добычи нефти. С другой – благодаря, в том числе, законодательной инициативе депутатов думы Югры, в Государственной думе обсуждается вопрос о введении новой системы налогообложения добычи. Это налог на добавленный доход (НДД), который чаще применяется в отношении разработки новых месторождений или налог на финансовый результат (НФР), призванный сделать более привлекательной разработку залежей нефти на поздних стадиях. Благодаря такой возможности у недропользователей появятся экономические стимулы для более эффективного использования запасов нефти.
НДПИ действует с 2001 года и зарекомендовал себя со стороны фискальных служб. Предложения по НДД и НФР пока еще не приняты и даже в случае одобрения будут носить в начале характер отраслевого эксперимента. Новый подход, а это будет конвергенция двух подходов, НДД и НФР, с тем, чтобы его можно было применять как для новых, так и для истощенных месторождений, коснется месторождений с объемами добычи до 10 млн тонн в год. Нужно будет посмотреть, насколько эффективно он будет работать и достигнет ли заявленных целей.
– Как Вы можете охарактеризовать работу Минэнерго и Минфина в вопросе поиска консенсуса по налогу на добавленный доход?
– Позитивно. Почему? Есть уже согласованная редакция Минфина и Минэнерго. Подготовлен компромиссный документ, который, насколько я знаю, устраивает и наши ведущие нефтегазовые компании.
Но при этом вы должны понимать, что министерство энергетики решает задачу сохранения и возможного увеличения объемов добычи, то есть, обеспечивает устойчивое развитие отрасли. И при этом добивается, чтобы ее эффективность росла на фоне ухудшения структуры запасов и условий нефтедобычи.
У министерства финансов другая задача – сохранение и увеличение текущих доходов и балансировка бюджета. Особенно, когда бюджет расходов утвержден, не должно быть выпадающих доходов. Каждый преследует свои цели в рамках своих полномочий.
Поэтому обвинять кого-то в Минфине или Минэнерго в несогласовании, затягивании сроков нельзя. Здесь должен быть компромиссный процесс. При этом обязательно необходимо учитывать интересы нефтяных компаний. В том плане, что бизнес должен работать рентабельно. Тем более, если речь идет и о государственных ВИНКах. Они должны иметь финансовые источники для своего устойчивого развития.
У нас самый высокий в мире объем налоговой нагрузки на нефтяников, около 65%. Для сравнения, в Канаде — 35%. При этом, как я уже сказал, структура запасов ухудшается. Возрастает доля трудноизвлекаемых запасов. Пока же в эксплуатации в основном традиционные запасы. Сейчас из ТРИЗов в России мы получаем только 6% добытой нефти. При этом в общей структуре запасов они составляют уже более 40%. Если говорить о Югре, то здесь более четверти разведанных пластов трудноизвлекаемые. К ним можно отнести и истощенные месторождения. При этом из них мы получаем всего 4,5% объемов добычи.
То есть, сейчас добыча не соответствует структуре запасов. В перспективе себестоимость добычи нефти будет расти. И, конечно, мы должны находить другие мотивирующие режимы налогообложения, к которым относится и НДД.
С этим подходом мы снижаем удельное налогообложение тонны добытой нефти, но при этом увеличиваем жизненный цикл эксплуатации месторождения, что должно, в свою очередь, привести к увеличению общего объема добычи. Соответственно, возрастет общий объем налогов. И понятно, что когда вводится такой механизм для уже действующих месторождений, это может привести к временному снижению поступлений от налогов. В перспективе платежи возрастут. Но именно сейчас получается снижение доходов бюджета. Сегодня высока зависимость федерального бюджета и региональных бюджетов от объемов добычи и экспорта нефти и газа — около 40%. Поэтому Минфин очень аккуратно и консервативно подходит к решению этого вопроса. Но при этом понимает необходимость новых подходов. Надеюсь, не позже июня закон по НДД, согласованный правительством, будет внесен в государственную думу и рассмотрен.
