RPI: Освоение российского шельфа в условиях санкций: нас бьют, а мы крепчаем?

Вадим Кравец

Bсередине февраля 2015 года вступила в силу третья по счету стадия санкций Евросоюза, нацеленная против ряда должностных лиц России и девяти новых компаний. Ранее, в конце лета и в начале осени 2014 года США, ЕС, Япония и Канада ввели в два приема персональные и секторальные санкции, направленные на ограничение деятельности нескольких секторов экономики Российской Федерации, в том числе нефтегазовой отрасли страны. Для отечественных добывающих, нефтесервисных компаний и предприятий-производителей оборудования они представляют собой вызов, на который необходимо ответить качественными сдвигами в области технологий и организации своей деятельности.

Секторальные санкции, в том числе в отношении нефтегазовой отрасли, ЕС, США и Канада вводили в две стадии. Первая из них касалась поставок оборудования. Она была приведена в действие в конце июля – в начале августа 2014 года. Вторая стадия инициирована в сентябре 2014 года. Она распространяла санкции не только на поставки оборудования, но и на предоставление услуг, обмен информацией с российскими партнерами, а также на участие западных компаний в наиболее технологичных добычных проектах.

Запретить и не пускать

Секторальные санкции США имеют более жесткий характер, по сравнению с санкциями ЕС и Канады. Они подразумевают лицензирование поставок в Россию оборудования для глубинной, свыше 500 футов (152,4 м), добычи углеводородов, разработки арктического шельфа и сланцевых запасов нефти и газа. Санкции ЕС касаются глубоководной добычи, но не конкретизируют минимальную глубину добычи.

Для глубоководных, арктических и шельфовых проектов список запрещенного США к ввозу в Россию оборудования следующий:

» буровые установки;

» детали для горизонтального бурения;

» буровое  оборудование и оборудование для заканчивания скважин;

» морское оборудование для работы в условиях Арктики;

» оборудование для каротажа;

» скважинные насосы;

» бурильные и обсадные трубы;

» программное обеспечение для гидравлического разрыва пласта;

» насосы высокого давления;

» оборудование для сейсморазведки;

» дистанционно управляемые подводные аппараты;

» компрессоры;

» инструменты для развальцовки;

» распределительные краны;

» райзеры.

В список оборудования, которое запрещено к ввозу в Россию Евросоюзом, входит оборудование для шельфовых проектов, глубоководного бурения и разведки месторождений Арктики,  оборудование для сланцевых проектов, различные виды труб, а также насосы для жидкостей.

При этом Евросоюз ввел режим предварительного одобрения сделок по поставке оборудования в Российскую Федерацию. Соответствующие одобрения должны выдавать уполномоченные государственные органы стран, в которых зарегистрированы компании-экспортеры.

Американские ограничения не предусматривают никаких льгот в отношении контрактов, заключенных до 6 августа 2014 года. Европейские же власти могут выдать разрешение на поставку, если экспорт относится к исполнению обязательства, вытекающего из контракта или соглашения, заключенного до 1 августа 2014 года, то есть до даты вступления в силу санкций ЕС.

Санкции не ограничиваются сферой поставок оборудования – они затрагивают и финансовую сферу, а, следовательно, инвестиционные возможности российских компаний.

В середине июля 2014 года Министерство финансов США запретило американским компаниям, банкам и физическим лицам, а также всем, кто работает на территории США, предоставлять компаниям «Роснефть», «НОВАТЭК», «Газпромбанк» и «Внешэкономбанк» кредиты и займы более чем на 90 дней, а также финансирование со стороны акционеров. Хотя санкции были наложены только Соединенными Штатами, европейские банки и инвесторы де-факто присоединились к ним, так как многие из них работают на американском рынке и не хотят иметь проблем с властями США.

Кроме того западным компаниям запрещено продолжать совместную работу в рамках совместных арктических, сланцевых и глубоководных проектов по разведке и добыче совместно с «Роснефтью», «Газпромом», «Газпром нефтью», «ЛУКОЙЛом», и «Сургутнефтегазом».

Все эти меры в совокупности должны, по априорным оценкам западных экспертов, существенно замедлить или вообще сделать невозможным освоение российских шельфовых и сланцевых месторождений, что неизбежно привело бы к падению добычи углеводородов в стране примерно на 3-5% уже к 2020 году. В частности, согласно прогнозам Bank of America Merrill Lynch из-за санкций нефтяная отрасль России может недополучить около $1 трлн инвестиций в течение 2015-2045 годов. Это приведет к чувствительным потерям для бюджета — упущенные доходы могут составить $27-65 млрд уже в период до 2020 года.

Прорехи российского производства

Непосредственно после ведения санкционных ограничений специалисты  в российских добывающих и нефтесервисных компаниях, а также на заводах-изготовителях оборудования начали прикидывать, какие наиболее уязвимые места имеются в отечественной нефтегазодобывающей промышленности.

Согласно проведенному совместно с рядом отраслевых экспертов анализу RPI, изложенному в отчете «Перспективы импортозамещения нефтесервисного оборудования в Российской Федерации: «заменить нельзя оставить», к числу критических видов нефтегазового оборудования для ТЭК, наиболее зависимых от импорта относятся:

» геофизическое, буровое и трубопроводное оборудование для морских и шельфовых месторождений;

» подводные добычные комплексы;

» суда, предназначенные для работ на шельфе;

» оборудование для горизонтального бурения, освоения запасов сланцевой нефти и запасов Баженовской свиты;

» оборудование для проведения ГРП, в том числе многостадийных;

» буровые установки, предназначенные для морских платформ;

» верхние приводы для буровых установок;

» технологичные автоматические буровые ключи, в первую очередь ключи-роботы;

» оборудование для проведения операций MWD/LWD;

» системы очистки бурового раствора (вибросита, центрифуги, сито-гидроциклонные установки, шламовые насосы).

В период, когда на ввоз оборудования еще не были наложены ограничения, многие российские компании, даже имея достаточные технологические заделы, явно не горели желанием налаживать производство оборудования для освоения морских углеводородных залежей, ссылаясь на большие затраты на проектирование  при малой серийности выпуска техники. Теперь за это придется расплачиваться, работая в условиях цейтнота и крайней
дороговизны кредитов.

Иностранцы остаются, но ограниченно

В сфере предоставления услуг остается под вопросом продолжение сотрудничества с крупными международными добывающими и нефтесервисными компаниями.

По состоянию на конец 2014 года зарубежные компании продолжали анализировать ситуацию с наложенными санкциями, и некоторые из них уже к этому времени приняли решение о выходе из российских добычных, в том числе офшорных проектов.

Например, как отмечено в отчете RPI «Будущее добычи нефти и газа на шельфе Российской Федерации и стран бывшего Советского Союза в перспективе до 2025 года», уже в мае прошлого года  Halliburton известил о «приостановке отношений» с российским заказчиком — компанией «Газпром бурение», с которым он работал на Приразломном месторождении. Летом того же года Weatherford, ссылаясь на санкции, также отказался от участия в работах на шельфе России.

В сентябре 2014 года ExxonMobil свернул свое участие во всех своих проектах в России, включая геологоразведку и освоение российского шельфа в Черном море и в Арктике, кроме проекта «Сахалин-1».

Осенью стало известно о фактическом провале сделки «Роснефти» с буровой компанией North Atlantic Drilling в объеме $925 млн. В рамках достигнутых договоренностей российская компания и ее зарубежный партнер заключили долгосрочные соглашения по работе на шельфе, в соответствии с которыми предполагалось использование шести морских буровых установок North Atlantic на отечественном шельфе на период до 2022 года. Одна из таких установок, West Alpha, с  августа по октябрь 2014 года бурила скважину «Университетская-1» в Карском море. В конце сентября 2014 года стало известно, что бурение этой скважины в связи с наложенными санкциями  прекращено, а все морские буровые установки North Atlantic в российской Арктике работать не будут. Поисково- разведочное бурение в Карском море, по официальной информации «Роснефти», отложено до 2016 года.

Под вопросом находится участие в шельфовых проектах Eni и Statoil, хотя по состоянию на конец 2014 года эти компании, в отличие от ExxonMobil, официально не объявляли о своем выходе из российских шельфовых проектов.

Таким образом проявилась общая закономерность в подходах западных компаний к работе в России – они или уже отказались или, скорее всего, в недалеком будущем откажутся от освоения российских шельфовых месторождений из-за наложенных на Российскую Федерацию санкций. Исключение могут составить только старые проекта, в рамках которых уже ведется добыча углеводородов.

Окно возможностей

Сложившаяся вокруг шельфовых проектов ситуация может оценено двояко. С одной, введенные санкции де-факто заметно затруднили реализацию перспективных добычных проектов. С другой,- они открыли окно возможностей для российских производителей и нефтесервисных компаний для входа на рынок шельфовых работ. Проблема состоит в том, как заинтересованные компании среагируют на возникшие для них рыночные преференции. К сожалению, предварительные результаты анализа показывают, что в сфере производства положительные примеры попыток войти на рынок шельфового оборудования можно сосчитать по пальцам.

В России есть прецеденты строительства морских буровых установок и добычных платформ для разработки месторождений, но все они непригодны для работы при глубинах более 700-800 метров. Следовательно, под вопросом остается освоение больших акваторий в Черном море в районе Туапсе.

«Уралмаш НГО Холдинг» является по существу единственным крупным предприятием, которое заявляет, что его буровая установка грузоподъемностью 600 тонн может быть использована при определенных доработках на морских платформах.

Почти в единственном числе в Российской Федерации представлен производитель систем верхнего привода (СВП). ЗАО «ПромТехИнвест способно обеспечить поставку СВП с грузоподъемностью в диапазоне 160-320 тонн, а также обеспечить их сервис и послегарантийное обслуживание. К нему в последнее время стал подтягиваться «Уралмаш НГО Холдинг». В июне 2014 года в Екатеринбурге состоялась презентация нового для предприятия электрического верхнего привода СВП 320 ЭЧР грузоподъемностью 320 тонн. По всей видимости, предприятие начнет поставку этих приводов на рынок уже в 2016 году.

На сегодняшний день имеется информация, что на ОАО «Ижнефтемаш» реализуется проект по выпуску отечественного ключа-робота, способного заменить импортируемые ключи-роботы западного происхождения. Опытно-промышленный образец должен быть готов к испытаниям в первой половине 2015 года.  Но опять же в своем сегменте рынка это предприятие является доминирующим. И говорить о результатах разработки можно будет только после проведения полного цикла испытаний.

Если обратиться к сегменту подводных добычных комплексов, способных работать на больших глубинах или оборудованию для проведения телеметрии/каротажа во время бурения (MWD/LWD), то перспективы налаживания выпуска техники, сопоставимой по качеству с западными аналогами, представляются весьма туманными.

Не лучше обстоят дела и в сфере инновационных, прорывных разработок. Компания RPI собрала информацию об инновационных разработках в области добычи нефти и газа, сделанных в фонде «Сколково». Эти проекты реализуются с целью дальнейшего внедрения, так что даже запантетованные устройства или технологические методы имеют уже воплощенные «в железо» реальные образцы.

В настоящее время фондом «Сколково» профинансировано несколько десятков проектов в сфере энергетики, но только один из них – «Комплексные системы заканчивания и мониторинга скважин» — специально заточен на будущую работу на офшоре. Компанией разработчиком является ООО «ВОРМХОЛС Внедрение». В 2012-2014 годах разработчик совместно с ООО «ЛУКОЙЛ-Нижневолжскнефть» провел полный цикл полевых испытаний системы контроля притока для предотвращения прорывов газа на месторождении им. Ю.Корчагина. Выход на рынок серийного продукта запланирован на 2016 год.

В области оказания нефтесервисных услуг положение примерно аналогичное. Если в сегменте бурение при относительно небольших глубинах в России есть бурильшики – например, EDC или «Газпром Бурение», то диспозиция в сегменте качественного сопровождения бурения на офшоре весьма тревожна.

Наши прогнозы

Если и дальше ситуация будет развиваться так же, как этот было во второй половине 2014 года —  в начале 2015 года, то динамика добычи на морских  месторождениях России будет явно развиваться в соответствии с низким (пессимистическим) сценарием, описанном в отчете RPI  «Будущее добычи нефти и газа на шельфе Российской Федерации и стран бывшего Советского Союза в перспективе до 2025 года».

Упомянутый выше низкий сценарий принимает во внимание следующие риски:

» неподтверждения прогнозов относительно запасов (ресурсов) на том или ином лицензионном участке;

» отсутствия денежных средств для продолжения работ

» отсутствия необходимого технологического оборудования для освоения месторождений или разведки лицензионных участков.

Все три перечисленных риска каждый по отдельности и в одинаковой степени полностью блокируют процесс освоения месторождений. Поэтому нет необходимости их ранжировать по значимости. Как следствие, низкий (пессимистичный) сценарий основан на предположении о реализации хотя бы одного из перечисленных рисков.

Низкий сценарий подразумевает, что объемы добычи нефти и газа в российском секторе Каспийского моря полностью определятся объемами добычи на месторождениях им. Ю.Корчагина, им. В.Филановского и Сарматском (им. Ю.Кувыкина), разработку которых ведет «ЛУКОЙЛ». Все эти месторождения находятся на территории Северного блока. Тогда объем добычи на российском Каспии в период вплоть до 2025 года вряд ли превысит 10 млн т нефти и 14 млрд куб. м газа.

В российских секторах Черного и Азовского морей (в их границах на начало 2014 года)  в течение 2015-2025 годов будет проводиться лишь разведочное бурение.

В Арктике вся добыча в объеме 5,0-5,5 млн т нефти сосредоточится на Приразломном месторождении, а природного газа – на газпромовских газовых месторождениях Обско-Тазовской губы в объеме 23-25 мдрд куб. м

На Дальнем Востоке на рубеже 2025 года углеводороды «на гора» будут выдавать проекты «Сахалин-1,2,3» в объемах приблизительно 9-10 млн т нефти и 26-28 млрд куб. м газа.

Если принять, что к 2025 году на основной массе старых  материковых месторождений Россия объемы добычи нефти и газа снизятся по сравнению с современным уровнем примерно на 12-15%, то шельфовая добыча, описанная в низком сценарии, не сможет скомпенсировать выпадающую материковую добычу. В результате суммарная добыча по стране к 2023-20205 годам будет в лучшем случае стагнировать, а в худшем — с каждым годом заметно снижаться.

Единственным способом, позволяющим  избежать описанного выше сценария развития событий в российской нефтегазовой отрасли, является всемерное ускорение разработок новой офшорной техники, оборудования и материалов в сочетании с немедленным их внедрением в серийное производство. Эти меры должны быть дополнены скорейшим выходом по крайней мере ведущих нефтесервисных компаний на рынок морских проектов.

Для этого незамедлительно нужно обеспечить всемерную поддержку отечественных производителей оборудования, добычных и нефтесервисных компаний со стороны государства, которое одно может создать им льготные налоговые условия и гарантировать облегченный доступ к дешевым кредитам.

За дополнительной информацией об отчетах RPI, пожалуйста, обращайтесь к Иванцовой Дарье:

+7 (495) 502 5433 / 778-9332, e-mail: Daria@rpi-inc.ru

www.rpi-consult.com / www.rpi-research.com